Улица Екатеринбургская (Свердлова)

Самая широкая улица города. Почти вся застроена новыми, многоэтажными домами. Старых зданий осталось на ней совсем мало, поэтому рассказывать о старине на примере этой улицы довольно трудно. Засыпаны бывшие на ней озерки и болотца — остатки древнего русла Исети, не стало и знаменитой «канавы» с мостиками через неё, придававшей этой улице неповторимый колорит и самобытность.

Начинается улица от главной проходной Шадринского автоагрегатного завода, где ещё в предвоенные годы были заметны бугорки на мусульманском кладбище в бору, на месте литейного цеха. На площади установлена доска с портретом-барельефом И. А. Лихачёва (1896-1956), который, будучи директором Московского автозавода, приезжал в Шадринск на автоагрегатный завод в год его основания и пуска. С 1953 года Лихачёв — министр автомобильного транспорта и шоссейных дорог СССР. Награждён пятью орденами Ленина и другими наградами. Его имя с 1956 года носит Московский автомобильный завод. Иван Алексеевич похоронен на Красной площади у Кремлёвской стены. Перед проходной завода сквер с памятником автоагрегатовцам, погибшим в годы Великой Отечественной войны. Скверу присвоено имя главного инженера завода (с 1958 по 1973 гг.) В. А. Каплунова (1908-1980).

В прежние годы в самом начале Екатеринбургской улицы ещё росли сосны. И каменный домик (№9) механика казённого винного склада Можаева стоял в одиночестве на углу Крестьянской улицы. Квартал наискосок занимал уникальный сад М. Г. Визгина.

В начале 1950-х гг., когда ещё не было частной застройки юго-восточного угла, примыкающей к Визгинскому саду, он был зачем-то разгорожен и открыт для всех. Я тоже проходила по нему несколько раз по уже протоптанной дорожке наискосок с Крестьянской на Свердлова, как любили ходить и раньше шадринцы, не признавая прямых переходов и сокращая путь.

Улица была песчаной и чистой, за Красноармейской посередине улицы стояло здание деревянной водокачки, убрано недавно перед асфальтированием дороги.

А на солнечной стороне этого квартала, на северо-восточном углу улиц Красноармейской и Свердлова находилась коммунальная служба, называвшаяся Горобозом и вывозившая из города нечистоты. Такое это было зрелище, когда ехала группа «золотарей» на лошадях с бочками и с длинными черпаками... На юго-восточном углу Спартака и Свердлова в 1981 году сгорел двухэтажный большой дом, бывший «Краснодеревец» на Вшивой горке. А в прежние времена дом и мастерские принадлежали Дугину (изготовление экипажей). А также Салазкин имел здесь сортовню (с ул. Февральской) — сортировка пуха и пера.

Можно упомянуть мучной магазин, а позднее — бакалейный на улице Свердлова, бывший Дутлова, который стоял на месте нового общежития медучилища. А жилой двухэтажный дом Дутлова был за углом, по улице Гагарина, и снесён весной 1994 года.

На северо-восточном углу улиц Свердлова и Гагарина — бывшая ночвинская больница — одноэтажное, но внушительное здание родильного дома, где появляются на свет юные шадринцы. Это сейчас осталось только одно здание, а в 1914 году, когда по завещанию А. П. Ночвина была построена больница для хронических и неизлечимых больных, она включала в себя весь комплекс вспомогательных зданий и больничных сооружений, в том числе и морг. Я его помню, его снесли под строительство того здания, где ателье по ул. Гагарина. Больница занимала большую площадь и была загорожена крепким забором с каменными столбами. Городская Дума переименовала улицу Красную, где стоял родительский дом жертвователя, в Ночвинскую. Окончание строительства этой больницы было ознаменовано так же закладкой сада на её территории. Об этом писала газета «Исеть» 18 марта 1914 года: «В текущем году предположено насадить сад при городской Ночвинской больнице. Посадка деревьев будет производиться воспитанниками Талицкой лесной школы. Для обследования мест для сада в ближайшее время приедет в Шадринск один из учителей Талицкой школы».

Ещё раньше, на рубеже веков, на улице были сделаны насаждения. И она четырьмя своими кварталами — от Ночвинской больницы до болотца по улице Люксембург — походила на настоящий бульвар. Эти насаждения благополучно росли и украшали город до послевоенных лет. Это были два квартала акаций и два квартала тополей, посаженных А. А. Лещёвым.

Семья Муксуновых Николая Алексеевича и Валентины Антоновны. Младшая — моя мама. С гостьей, Юлией Алексеевной, сестрой хозяина дома. 1913 г.

Дом подрядчика по строительству Михайлова (ул. К. Либкнехта, №18, на пересечении с ул. Свердлова) — каменный, двухэтажный, с красивым лепным орнаментом. И сад был до улицы Февральской (помню акации и тополя). В этом здании был и рентген-кабинет (доктор Кантор), и районный народный суд. Михайлов строил реальное училище (сейчас это главный корпус ШГПИ). Михайлову принадлежала и усадьба напротив, через улицу на предыдущем квартале, на юго-западном углу: маленький флигель и громадные склады строительных материалов.

Магазин и двухэтажный дом Ефимовых (№51) рядом со школой №4. Другой ефимовский дом, и тоже двухэтажный, находился за углом по улице Луначарского. Потом там был заезжий двор. Ефимовы были мастера по выделке шкур, скупали в большом числе скот. И была у них вторая, «уличная» фамилия — Лабашовы. Рядом со школой — Ефим Иванович, за углом — Василий Иванович. И ещё брат Андриан на Тюфяевской улице. Всех объединяло семейное дело.

Во дворе ефимовского дома по улице Луначарского, за кооперативными домами стоит 2-этажный жилой дом, переделанный из склада. Здесь в кирпичной его части, у своей сестры Нины Константиновны Покровской, литератора школы №10, жил учёный Владимир Константинович Покровский, у которого учился В. П. Тимофеев. В наивных сочинениях по литературе Владимир Константинович разглядел незаурядность деревенского паренька, будущего профессора-филолога.

Рядом с библиотекой им. А. Н. Зырянова построен новый дом, под его место снесены два дома Деньгиных, Ивана и Павла Петровичей. Оба дома деревянные, были украшены старинной резьбой, одно- и двухэтажный. Братья вели торговлю мясом. «Исеть» в 1914 году сообщала: «Не так давно из склада Деньгина производилась систематическая кража свиных туш (напечатано: свининых) — 13 штук! Полицией 1-ой части краденое мясо обнаружено в колбасных Селиванец и Миллер. Вором оказался крестьянин Берсенев».

Складские помещения и мастерские в наше время занял Пищеторг. Во время Великой Отечественной войны тут был хлебозавод №2.

Напротив здания администрации города (ул. Свердлова, 59), рядом с длинным пятиэтажным домом №88, где живет теперь писатель В. И. Юровских, ещё совсем недавно стоял двухэтажный полукаменный дом №86. Это бывший детский приют для бедных детей, которым с 1900 года заведовала жена земского врача Дунаева. Приют был для детей разного возраста, к малышам прикрепляли более старших детей для опеки над ними. Школьников учили кроме общеобразовательных предметов ещё и ремёслам: девочек — шить, вышивать, а мальчиков — сапожному делу. Детей во всём одинаковом водили в Покровскую церковь, где они стояли рядами на отведённом им месте. С моей тётей училась Женя Хабарова из приюта, она стала потом врачом. Перед войной тут был трахоматозный детский дом, а в войну — Московское политическое училище. Теперь на этом месте построено красивое здание Сберегательного банка.

На этом квартале можно назвать несколько владельцев домов: Ефимова-Ёлтышева (уличная прибавка к фамилии, чтобы отличать от других однофамильцев), который, покупая хлеб у крестьян, брал себе с каждого воза по плице — даром! Чем и запомнился.

Домик Василия Хохлова (дедушки А. Д. Губина); двухэтажный дом Зырянова; Михаила Гавриловича Гусева и угловой дом В. А. Шевелина. А за углом по улице Люксембург — пекаря Кожедёрова, который пёк булки у солдат, вкусные ржаные ковриги. Потом в этих домах были другие хозяева, Тепляковы, например, у которых я была в 1973 году. Все имена надо сохранить.

На следующем квартале от улицы Люксембург, с непересыхающим болотцем, улица Екатеринбургская была разделена всё углубляющейся к востоку канавой — прежней границей города.

На несолнечной стороне помню три одноэтажных деревянных дома, последние перед улицей Володарского. Дом Тарасовых, где жил артист И. А. Башков, женатый на Нине Тарасовой и уехавший с драмтеатром в Курган, потом в Челябинск. Рядом дом ветеринарного фельдшера Якова Артемьевича Жукова и его наследников Милюковых. И угловой дом, где жила семья Таисьи Георгиевны Копытовой, урождённой Мелехиной, учительницы, которая в 1931 году поехала строить Магнитку. Её значок «Ударник Магнитостроя» хранится в краеведческом музее.

Моксунов Феодот Симеонович (1898-1972), священник Воскресенской церкви.

Перейдём улицу Володарского. На юго-восточном углу была усадьба пимоката Ивана Степановича Баранова с добротным одноэтажным домом и каменными мастерскими, которая примыкала к усадьбе моего дедушки Н. А. Муксунова, служащего Земской управы. Дом №995 по старинному списку дворовых и усадебных мест, в котором родилась моя мама, находился перед канавой на месте гастронома «Заря». Это был двухэтажный деревянный дом (его ещё потом называли «домом слепых«) на большой усадьбе с садом и огородом, разными хозяйственными постройками. Мама вспоминала свои детские годы, они приходились на тревожное время революции и гражданской войны, и то, как ночами ходили дежурить по 4-5 человек вокруг своих кварталов, били колотушкой по доске, прислушивались к ответным стукам с других кварталов. Как матери с детьми отсиживались в ямах и погребах во время перестрелок, а одну девочку убило в своём дворе шальной пулей. В 1920-е годы в проданном дедушкином доме жила на квартире семья регента Соборного хора Гавриила Васильевича Мещерякова, который закончил консерваторию. Рядом с ними жила большая семья Иртеговых Евгении Дмитриевны и Василия Петровича, который долго учительствовал в Басмановой.

Затем два дома Сахаровых, которые не были родственниками между собой.

И на углу улицы 4-го Уральского полка №51 — каменный двухэтажный дом богача-пимоката Фёдора Николаевича Митрофанова, женатого на вдове Баранова. О его сыне пелась частушка:

Вот сейчас мимо нас пробежала троечка,
Я подумала на то: Митрофанов Толечка.

В этом краю было много пимокатов-мастеровых:

Мой-от милой пимокат хорошо пимы катат,
Хорошо прокатыват. Да мало зарабатыват.

За канавой по улице 4-го Уральского полка двухэтажный дом (№54) принадлежал семье фельдшера Ивана Макаровича Жуйкова. (См. Жизнь старого дома.//Исеть. — 1999, 22 января). На квартале автомеханического техникума жил пимокат Шулепов, который делал прекрасные чисто шерстяные валенки. При продаже валенок он мог их, не жалея, разрезать ножом, чтобы показать прекрасное качество материала — фетра. Мог делать в своём ремесле чудеса. Мог скатать, например, себе фетровый костюм: брюки, жилет, пиджак — без единого шва! А. П. Белозерцев подарил мне специальный металлический жетон, который пришивался к валенку: «Валеная обувь кустарнаго производства. Шадринский уездъ», — я отдала его в музей.

На усадьбе дома, на углу улиц Степана Разина и Свердлова, рядом с автомеханическим техникумом, где ещё был хлебный магазин в войну и после, до революции была мясорубка с конным приводом для приготовления фарша колбасника Миллера.

А в третьем от угла доме по улице Разина жил священник Феодот Симеонович Моксунов (20.06.1898 — 01.05.1972). И о нём более подробно, т.к. он в своей жизни дважды подвергался гонениям как служитель культа, и судьба его трагична.

Отец Феодот родом с Урала, был арестован в 1937 году в Подмосковье в Черкизове, и десять лет отсидел (отработал!) в Сиблаге. Вернулся к родителям, обратился к свердловскому епархиальному начальству и его рукоположили в шадринскую Воскресенскую церковь (вместе с А. И. Малиновским). Начал служить здесь с февраля 1948 года. Семья — три сына и жена Анна Алексеевна (1901-1994).

Прослужив в Шадринске год, до марта 1949 года, отец Феодот был снова арестован и сослан в Казахстан, село Лебяжье Северо-Казахстанской области. Стал служить в ветхой церковке, а сами жили в избушке, покрытой старым дёрном. «Если на улице пошёл дождь, то у нас дома пойдёт через десять минут, — писал он сыну, — а если на улице перестал, то у нас будет идти ещё полдня» ... «А воду мы возим в коробах», — «шутил» он далее. И это было правдой: они рубили на озере лёд и таяли его потом, запасая питьевую воду. Отец Феодот так и умер в ссылке...

По записи из биографии о. Феодота подтверждается служение в Шадринске Преосвященнейшего Стефана Епископа Шадринского, которым «за организацию хора и постановку церковного пения преподано Архипастырское благословение с выдачей свидетельства», — диакону Феодоту Симеонову Моксунову в Покрово-Богородицкой церкви Покровского района Шадринского округа, — в январе 1928 г.

И этот квартал, и следующий, и пространство за ними до леса назывались Большой Заканавой, в отличие от Малой, которая занимала кварталы, где сейчас «Детский мир» и школа №20. О Заканаве пелось так:

В Заканаву-то ходить надо мимо чайной,
Заканавских-то любить — надо быть отчаянной!

Улица Свердлова (Екатеринбургская) была светлой, зелёной, с душистой ромашкой по канавкам. Вечером, мыча и пыля, возвращались с пастбища табуны коров. Домов на улице было не так много, на месте некоторых были огороженные загоны для скота (например, на северо-западном углу улиц Свердлова и Володарского). Лес местами подступал к улице Пролетарской. В первом бору, на горке, за которой теперь построены гаражи, устраивались семейные чаепития с самоваром, заправленным шишками! Ездили на лошадях, тут же собирали грибы.

1994 г., 2002 г. [С. 108-116]