Горшкова Н.К.

Хлеб для Шадринска военных лет

Моя мама, Антонина Григорьевна Горшкова, родилась в 1901 году. До войны 1941-1945 гг. она работала швеёй в швейной мастерской «Красный Урал». Когда началась война, отца забрали на фронт сразу, а в конце 1941 г. взяли на фронт и брата 1924 года рождения.

В первые месяцы войны мама устроилась на работу в пекарню, которую организовали от Осеевского сельпо для выпечки хлеба для солдат воинских частей г. Шадринска.

Пекарня располагалась в деревне Тумановой, в старинной кладовой, поэтому света в помещении было мало и помещение освещалось керосиновыми лампами. Мама была заведующей в пекарне. С ней работали ещё Турчанинова Ольга и Горшкова Галина Александровна. Иногда помогала Александровна Титовна, муж которой — Николай Иванович — был сторожем.

Работали день и ночь, почти не отдыхали. Муку засыпали мешками в деревянную колоду, заливали водой и месили тесто вручную. Это очень тяжёлая работа. Пока тесто «подходило», они стряпали хлеб из того теста, которое замесили раньше. Формы для выпечки смазывали хлопковым маслом, оно было очень горькое.

Когда вынимали готовый хлеб из печки, а печка была очень большая, то приходилось светить лампой в печке. Тогда и мне приходилось держать лампу. Около печки жар, запах горячего хлеба и масла, я несколько раз теряла сознание и до сих пор помню и не переношу запах горячего масла, которым смазывали формы.

Хлеб развозили по воинским частям, которые находились в Шадринске. А ещё было дано задание сушить для фронта сухари. Женщины резали крупными кусками хлеб, а я раскладывала его на небольшие листы. Потом складывали сухари в бумажные мешки, зашивали и отправляли в Шадринск. Конечно, это я делала после занятий в школе.

Мама домой приходила очень редко и мы сестрой (1926 г.р.) почти всегда были одни. Я училась в 5 классе, а сестра в 7 классе. С нами жила наша бабушка, мамина мама, но в 1941 г. её сбила машина, и она умерла.

У нас была корова и десяток курочек. Надо было заготавливать дрова и сено для коровы. Вот мы с сестрой на тележке возили траву, которую косили возле кустиков и сушили дома. Покосов не давали. Зимой с санками ходили в лес и пилили берёзы и везли их на санках домой. Топили сырыми дровами, подсушивали несколько полешков на растопку, а сверху клали сырые дрова.

Был у нас и огород. Садили картошку, морковку, лук и огурцы, а вот помидоры тогда не выращивали. Конечно, нам с сестрой Таней было нелегко со всем справляться, но мы понимали, что маме очень трудно на работе и мы должны по дому все делать сами. В то время мы дети рано взрослели и чувствовали ответственность за дела, которые мы должны были сделать.

Но ведь были и у наших матерей очень редкие праздники. Взрослые летом собирались на «маёвки». Помню, за деревней Осеевой на пустыре и до самых Увалов располагались всякие киосочки, палаточки со всякими вкусностями. Люди все нарядные с гармошками, песнями, плясками гуляли до вечера, а мы, ребятня, тоже тут бегали, покупая мороженое и морс (такая вкусная розовая вода). Казалось, что все люди счастливые и нет никакой войны.

Кроме основной работы маме надо было отработать на уборке урожая несколько дней, так она отправляла меня, потому что ей с её работы нельзя было уйти, они с женщинами договаривались и уходили по очереди.

Урожай убирали всегда в ненастную погоду. Помню, как копали картошку в поле на Осеевской горе. Был дождь со снегом, ветер продувал до костей, руки замёрзли, были красные, как варёные раки. Но я не ныла, знала, что надо.

Когда вязали снопы, то до сих пор помню, как колола руки стерня. Наше поколение с детства всё умело делать: и косить, и дрова рубить, и снопы вязать.

Когда кончилась война, отец вернулся домой. Мама ещё три года работала в магазине Осеевского сельпо. В 1946 году пришёл с войны брат, и потекла мирная жизнь.

(Публикацию подготовила Г.А. Ревякина)

«Шадринская старина — 2010». [С. 29-30]