Л.П. Осинцев
ПИСАТЕЛЬ И ГЕОГРАФКонстантин Дмитриевич Носиловчасть 1
Часть 1 | Часть 2
Константин Дмитриевич Носилов родился 29 октября 1858 года в селе Маслянском Шадринского уезда Пермской губернии.
Его отец, Дмитрий Иванович, был священником, мать, Иуния Васильевна, занималась воспитанием детей. Мальчик рос любознательным. С раннего детства увлекался рыбной ловлей и охотой, игрой в бабки и прогулками в окрестностях села. Он дружил с деревенскими мальчишками, вместе с ними ходил за грибами и ягодами, на рыбалку. Общение с зауральской природой оставило глубокий след в душе Носилова: он навсегда остался восторженным её ценителем и певцом. Страсть к путешествиям зародилась у будущего географа под влиянием рассказов странников, останавливавшихся в доме отца.
В 1868 году Константин Носилов поступил учиться в Далматовское духовное училище, представлявшее собой учебное заведение закрытого типа, где учились дети, церковнослужителей. В его учебной программе большое место отводилось закону божьему и другим церковным «наукам».
Подросток тяжело переживал оторванность от дома, его угнетала зубрёжка и окрики наставников.
В Успенском Далматовском монастыре, под крышей которого находилось училище, была большая библиотека, в ней Носилов брал книги по географии, естествознанию, художественные произведения. И они скрашивали его жизнь.
Константин проводил каникулы у отца или у дяди в селе Никитино. Он с радостью покидал Далматов монастырь и, отправляясь домой, с нетерпением ждал момента, когда снова возьмёт ружье и будет бродить по знакомым с детства местам.
Когда училище было окончено, юноша совершил своё первое далёкое путешествие — за Уральский хребет, в город Пермь, в духовную семинарию. Он ехал туда, чтобы, продолжив образование, подготовиться к поступлению в столичный университет.
Вместе с Носиловым в семинарии учился Александр Попов, в будущем изобретатель радио. Познакомились они ещё в Далматовском училище, где преподавал старший брат будущего изобретателя — Рафаил Степанович Попов.
В Перми Л. С. Попов, К. Д. Носилов и В. И. Хламов1 углубленно изучали физику, алгебру, тригонометрию, геометрию, увлекались новейшими литературными течениями. Естественным наукам семинария отводила мало места, здесь преобладали, кроме «священных» дисциплин, логика, словесность, история, литература, психология, педагогика, языки. К счастью, изучение, многих из этих дисциплин в будущем пригодилось Носилову как литератору. Вместе с тем он самостоятельно восполнял пробел в знаниях по географии, геологии, зоологии.
В 1877 году А. С. Попов и В. И. Хламов поступили учиться в Петербургский университет. Носилову же не повезло: за «неприлежание» его исключили в том году из семинарии. Мечту об университете пришлось оставить. Но зато теперь всецело им овладела страсть к путешествиям.
Летом 1879 года Носилов прибыл на Богословские заводы и предложил свои услуги для исследования лесных заводских дач, расположенных в Верхотурском уезде Пермской губернии. Заводы нуждались в новых разработках железной руды, и Носилов был принят. Вначале на исследования молодого геолога не обращали серьёзного внимания, но, увидев, с каким энтузиазмом взялся он за раскрытие геологической карты края, правление Богословских заводов поддержало его начинание. Его работой заинтересовался горный инженер Таль, член Уральского общества любителей естествознания, и он оказал Носилову материальную поддержку.
Основную работу Носилов проводил в долинах рек Ляли и Сосьвы. В то время по реке Ляле и её притокам шла добыча золота. Носилов обнаружил мощные залежи песчаников. С помощью группы рабочих он производил буровые разведки пород. Основное задание — поиски железных руд — также было выполнено.
|
В письме секретарю Русского географического общества исследователь сообщал о своей работе:
«В продолжение первого лета я открыл по р. Ляле несколько месторождений сферосидеритов, дотоле неизвестных по восточному склону Урала, и сделал ряд наблюдений над горными породами. Затем я перенёс свои наблюдения на Сосьву, где занимался на расстоянии 200 вёрст в следующее лето геологическими и прочими работами. Рядом с этими работами я делал раскопки курганов, собирал ботаническую и зоологическую коллекции и гидрографические данные».
Он занимался также налаживанием судоходства по реке Ляле, сплавлял по ней плоты, делал постоянные промеры глубины реки, затем провёл по ней пароход «Эмилия» — от устья до деревни Денисовой. Управление Сосьвинских заводов использовало опыт Носилова и направило от устья Ляли вверх по течению пароход, который прошел 200 вёрст. Систематические наблюдения Носнлова над режимом реки Ляли, проход двух пароходов позволили признать её судоходной.
Во время своей первой экспедиции Константин Дмитриевич близко познакомился с жизнью народностей ханты и манси. В научном архиве Географического общества СССР хранится рукопись К. Д. Носнлова «Этнографические наблюдения жизни остяков и вогул Северного Урала», написанная в 1882 году. Исследования Носнлова в Верхотурском уезде получили освещение в печати. Так, в XVIII томе «Известий Русского географического общества», вышедшем в 1882 году, помещена заметка «Работы г. Носилова на Северном Урале», а в «Горном журнале» (1883, т. 1) напечатана статья исследователя «Геологические наблюдения в Лялинской и Вагранской дачах Верхотурского уезда Пермской губернии».
К. Д. Носилов провел в Верхотурском уезде более трёх лет. В эти годы исследователь не только работал, но и занимался самообразованием. Как и во время учебы в семинарии, Константин Дмитриевич увлекался чтением периодических изданий по геологии и гидрографии, зоологии и ботанике, этнографии и другим наукам.
Зиму 1882–1883 годов он провел в столице. Здесь он устанавливал связи с научными обществами, готовился к новой экспедиции на Северный Урал, на этот раз — в далёкий Березовский край.
В марте 1883 года путешественник распрощался с Петербургом и отправился в далёкий путь. Он хотел прибыть в Берёзов по весеннему половодью, но вынужденные остановки в Екатеринбурге и Казани надолго задержали его. В Березов К. Д. Носилов приехал только 2 июля. Наняв гребцов и погрузившись в лодку, он пошёл вверх по течению реки Северная Сосьва.
22 июля лодка Носилова причалила около села Шокурьинского, проплыв 500 вёрст от Берёзова за 20 суток. От села Сартыньинского, расположенного на берегу притока Северной Сосьвы — Сыгвы, Константин Дмитриевич занимался «бусольной съёмкой реки». Географам было известно только название реки, а на географических картах она ещё не значилась.
Обосновавшись в селе Сартыньинском, он занялся устройством метеорологической станции, оборудовав её по инструкциям Главной физической обсерватории Академии наук. Это место он считал удобным, потому что отсюда к горному хребту Урала шли четыре водных пути. В начале августа он совершил первую экскурсию по реке Шокурья и её притоку Чертынья, во время которой собрал минералогическую коллекцию береговых обнажений. В следующие поездки обнаружил «кристаллические породы и золотоносный слой», составил карты неизвестных рек.
Уже в наше время доценты Шадринского пединститута И. И. Жогин и В. П. Тимофеев, работая в Государственном архиве Свердловской области, нашли письмо К. Д. Носилова к Онисиму Егоровичу Клеру, написанное в августе 1883 года. Эта находка дополняет картину жизни исследователя в Берёзовском крае. В частности, в письме говорится о поездке Носилова на «святое» озеро аборигенов — Елбынь Тур. Писатель восхищён живописными его окрестностями, где обнаружил серебряную руду, золото с кварцем и другие сокровища.
«Там я решил построить домик для осени, — сообщает он, — куда буду в октябре с рыболовами. Рыбы удивительно много, здесь её ловит даже орёл, карауля у берега на дереве. Мы находили на берегу скелеты таких щук и тальменей, что они стоят любого музея».
Константин Дмитриевич совершал поездки по рекам восточного склона Урала до тех пор, пока реки не покрылись льдом. Осенью и зимой он посещал чумы оленеводов, собирая там этнографические и антропологические материалы.
Новый 1884 год Константин Носилов начал трудным переходом через Уральский хребет: в середине января географ отправился с караваном оленей, вёзшим кожи в село Ижемское на Печоре, через горы. Путь был долгим и трудным, особенно на перевале.
«Хребет и дорога через него, — писал К. Д. Носилов, — тянулись всего три версты. На середине был водораздел, две скатывающиеся с противоположных гор речки скоро терялись в пропастях.
Ветер тряс нарты, хлопья снега забрасывали караван; двое зырян на лыжах шли впереди, ощупывая дорогу; все это сильно задерживало движение. Далее мы нашли такое ненастье, которое редко можно испытать где-либо, кроме западного склона Урала».
Совершив переход с реки Сыгвы (Ляпинь) к Печоре, Константин Дмитриевич стал вынашивать планы соединения Обского и Печорского бассейнов для того, чтобы пробить «окно в Европу» из Сибири, минуя коварное Карское море.
Хотя главным занятием в Берёзовском крае исследователь считал геологические разведки, сбор зоологических, ботанических и археологических материалов, он очень увлекался проектом соединения двух водных бассейнов и занялся кропотливыми исследованиями, промерами. Носилов предложил свои услуги сибирскому миллионеру и меценату А. М. Сибирякову.
Караванный путь через хребет скоро был проложен, но лавры первооткрывателя достались Сибирякову, а роль Носилова была сведена к нулю. Константин Дмитриевич позднее писал, что его проект рельсового пути через Урал «был перехвачен известным деятелем Сибири А. М. Сибиряковым».2
Проблеме соединения двух бассейнов исследователь посвятил несколько научных публикаций. В частности, в «Известиях русского географического общества» (1884, т. XX, в. 2) опубликована его статья «С Оби на Печору», а в «Восточном обозрении» (1885, № 15) статья «Изыскание пути по соединению Обскогои Печорского бассейнов». В сборнике «Известия собрания инженеров путей сообщения» (1885, т. 2, в. 1) помещена работа К. Д. Носилова «Соединение бассейнов Оби и Печоры железною дорогой». В «Известиях императорского русского географического общества» (1885, т. 21, в. 4) появилась и вторая статья географа «Об исследовании проходов через Уральский хребет».
Собираясь в Берёзовский край, Константин Дмитриевич решил провести опытные посевы зерновых культур и овощей. Он обратился в Русское вольно-экономическое общество с просьбой дать ему семян. Это предложение молодого исследователя было воспринято с интересом. Он приобрёл ещё и норвежские семена.
Весной 1884 года в районе рек Северная Сосьва и Сыгва на распаханной целине произвели посев и посадку.
В июне взошли посевы, в конце июля они хорошо развились, и к концу августа исследователь с большим нетерпением ждал созревания хлебов и овощей. Природа сурового Севера, однако, напоминала о себе. Осенью при первом заморозке погиб овёс. Урожай ячменя получился слабый. Но рожь, сжатая 27 августа, дала неплохой урожай. В начале сентября сняли овощи. Хорошо уродились картофель, редька и репа.
«Результаты посева выяснили, — писал К. Д. Носилов, — что здесь с успехом возможно сеять более овощи, например, картофель, репу, лук, свёклу и редьку, чем зерна хлебные».3
Годы жизни на Северном Урале позволили исследователю близко познакомиться с жизнью малых народностей, и он стремился сказать об их тяжёлом положении в периодической печати. Так, в газете «Гражданин» за 1885 год опубликована статья «Остяки», в которой Носилов критикует местную администрацию за несправедливое отношение к ненцам и хантам.
После окончания работ в Берёзовском крае путешественник предпринял поездку в Обдорск (Салехард), чтобы познакомиться с далёким северным городком и наблюдать там торговую ярмарку. Здесь, в Обдорске, он воочию увидел, как русские купцы грабят северных охотников, рыболовов и оленеводов. В дальнейшем он не раз выступал в печати, разоблачая грабительские действия купцов.
Из Обдорска на тройке собственных оленей Константин Дмитриевич отправился в Петербург. В столице и в Москве публикуются его отчёты о научной работе на Северном Урале. На заседании Антропологического отдела общества любителей естествознания, антропологии и этнографии при Московском университете Носилов представил доклад «Исторические памятники манси», а на заседании Петербургского минералогического общества рассказал о своих геологических разведках.
«Результатом всех рекогносцировок экспедиции, — говорил докладчик, — было открытие трёх месторождений медных руд, пяти золотосодержащих россыпей с достаточным для разработки содержанием золота, двух месторождений железных руд, месторождения каменного угля, серного колчедана, графита, белой огнеупорной глины и соли».4
Коллекции руд и горных пород исследователь передал музею Горного института.
В 1886 году Константин Дмитриевич предпринял первое заграничное путешествие. Он ездил в Палестину, Египет и Турцию. Весной 1887 года начал деятельно готовиться к зимовке на архипелаге Новая Земля. Там было поселение, а также станция Общества спасания на водах. Константин Дмитриевич связался с Обществом, и ему предоставили возможность основаться в колонии Малые Кармакулы, на побережье Мурманского (Баренцева) моря.
В начале июня 1887 года путешественник приехал в Архангельск с тем, чтобы основательно изучить остров в геологическом и климатическом отношениях. Он планировал основать на архипелаге поселение зырян, организовать там промышленность, в частности разработку медных и серебряных руд. В середине июня Константин Дмитриевич ступил на Новую Землю.
Вот что рассказывает он о новоземельской погоде:
«Единственное, что давало себя чувствовать в сфере атмосферных явлений, это береговые бризы и бури. Близость и положение гор усиливали малейший ветер, со стороны гор и доводили его до степени шторма. Эти последние, бушуя по целым суткам, а иногда и по неделе, держали в осаде наше маленькое поселение. Двинуться куда бы то ни было было тогда невозможно, и путник должен был пережидать погоду, зарывшись в снег вместе с собаками, на которых здесь ездят, и проводить время подобно зверю в снежной берлоге».5
За три года полярной зимовки натуралистические склонности исследователя проявились очень ярко. Не имея по десять месяцев новых знакомств с людьми, Носилов старался скрасить свою жизнь, окружив, себя животными и птицами.
Писатель вдохновенно описал птичьи базары Новой Земли.
Константин Дмитриевич интересовался зоологией Севера в течение всей своей жизни. Он следил за новинками в этой отрасли знаний, сам печатал статьи. Свои богатейшие знания он частично использовал в неопубликованной капитальной монографии о Севере.
Прибыв на остров в начале лета 1887 года, он с первых же дней совершает экскурсии по нему, забирается в горы, с удовольствием наблюдает жизнь животного мира, добывает редкие экспонаты. Уже осенью того года он отправил с пароходом в Петербург чучела, в том числе и великолепное чучело песца — полярной лисички — для Академического музея в Петербурге.
Во второй половине сентября исследователь совершил поездку по южному острову, пересёк его хребет и достиг побережья Карского моря. Пустынный каменистый остров произвёл на писателя сильное впечатление:
«Море снегов, ярких, блистающих на солнце, сотни сопок, блестящих при свете всеми цветами, и при этом полная мертвая тишина природы, — мертвая до ужаса: кажется, можно простоять тут целые часы и не услышать даже шороха, не только звука!..
Только тут, па этом хребте Новой Земли, я понял ужас одиночества. Недаром Новая Земля славится несколькими случаями, когда заблудившийся даже на час человек сходил с ума от одного сознания, что его окружает мертвая природа».
Он любил поездки по острову, особенно в тёплое время года. Обычно запрягали собак в несколько санок, Константин Дмитриевич брал солёных сухарей, дорожный чайник, винтовку-штуцер, бутылку коньяка, котёл. В саквояж укладывал барометр, дорожные принадлежности. Иногда, в пути проводил несколько суток. Во время пребывания на архипелаге писатель исписал тысячи страниц дневников. Позднее эти записи помогли ему в создании научных статей и художественных произведений. Так, в 1909 году в журнале «Естествознание и география», в №№1–4 печатался большой научно-художественный очерк К. Д. Носилова «Песец», который создавался на основе дневниковых записей, сделанных на Новой Земле. В очерке приведён богатейший материал о северной лисичке. Воспроизводятся результаты наблюдений за жизнью и поведением этого зверька, рассказывается, как песец охотится, голодает, как ведёт себя прирученный.
В увлекательном рассказе «Наши инженеры» писатель поведал о двух прирученных белых медведях, в очерке «Морж» много сведений об этом хищнике Северного Ледовитого океана. В рассказе «Пип» описан тюлень, живший в бочке с солёной водой, а потом выпущенный на волю.
Условия для научной работы на архипелаге у Носилова были прекрасные. На архипелаг вместе с Носиловым прибыло оборудование метеорологической станции. Под руками были фотоаппарат и подзорная труба, микроскоп. Обстановка самого кабинета располагала к работе: энциклопедические словари, периодические иллюстрированные издания, книг по ботанике, зоологии, геологии, гидрографии.
Ещё на Северном Урале, как сказано выше, исследователь уделял много внимания вопросу соединения Сибири удобным путем с Европейской частью России.6 А теперь, находясь на архипелаге Новая Земля, К. Д. Носилов стал пристально изучать моря Северного Ледовитого океана — Баренцево и Карское. Он справедливо надеялся, что эти моря можно эффективно использовать в дальнейшем для торгового и промышленного судоходства.
|
Поэтому с первых же дней пребывания на архипелаге Константин Дмитриевич начал регулярные наблюдения за течениями и положением льдов Карского и Баренцева (Мурманского) морей Северного Ледовитого океана. Особенно его привлекло коварное Карское море, в котором потонул не один десяток кораблей.
В предисловий к статье «Течения и положения льдов Карского и Мурманского морей за 1887 и 1868 гг.», опубликованной в журнале «Русское судоходство», К. Д. Носилов сетовал:
«Наша морская литература не богата сведениями о состоянии льдов и течений в Карском и Мурманском морях. Относительно последнего она ещё имеет материалы из плаваний знаменитого Литке и других северных путешественников-гидрографов: Пахтусова, Циволки, Моисеева, Крузенштерна; что касается Карского моря, то мы весьма мало знаем его по сведениям Пахтусова и Крузенштерна...». Он считал, что дурная слава Карского моря несправедлива.
Однако в процессе дальнейшего знакомства с Карским морем Носилов не останется от него в восторге: это действительно коварное, своенравное море, и исследователь будет искать другие пути выхода из устьев сибирских рек Оби и Енисея в Европу. Теперь же он был полон надежды на скорейшее освоение морей русскими, во имя чего и работал:
«Наше внимание снова привлекут эти моря, почему знакомство с ними не бесполезно. Желая по силе и возможности сделать чего-нибудь для этого, я поставил себе обязанностью собрать материалы к описанию этих морей и, путешествуя по Новой Земле ежегодно, сообщать о положении льдов в нашей печати».
Константин Дмитриевич провел на Новой Земле три зимовки. Его комплексные исследования способствовали укреплению престижа России на Севере, обогатили отечественную науку, а рассказы о Севере познакомили читателей с этим богатым краем.
Об экспедиции К. Д. Носилова на архипелаг Новая Земля было напечатано много заметок и статей в иностранной научной прессе. Так, в журнале Лондонского географического общества, вышедшем в 1887 году, помещена заметка о предполагаемой поездке К. Д. Носилова на Новую Землю. В ней сообщалось о целях экспедиции.
Географам из Германии также было известно о предстоящих зимовках русского путешественника на арктических островах. В одном географическом издании за 1887 год напечатана заметка о предполагаемых геологических и этнографических работах К. Д. Носилова на архипелаге. В информации сообщалось также о том, что географ-путешественник намерен заняться составлением точной карты побережья Новой Земли.
В лондонском журнале «Природа» за 1888 год напечатано, что в Архангельск возвратился русский исследователь К. Д. Носилов, собравший ботанические и зоологические коллекции и открывший три острова у побережья Новой Земли. Этот же журнал в следующем году писал, что Носилов открыл на архипелаге золото.
Об экспедиции Носилова на Новой Земле писательница Лидия Пашкова опубликовала в Париже в 1894 году статью. В «Известиях» Венского географического общества было напечатано сообщение о работах К. Д. Носилова на архипелаге. Сам Константин Дмитриевич в берлинском журнале «Со всего света» поместил статью о полярной буре, свидетелем которой он был.
Как видим, мировая географическая печать весьма широко освещала экспедицию русского учёного на Новую Землю.
Уехав из дома в десятилетнем возрасте, Константин Дмитриевич странствовал почти всю жизнь.
В первой половине 1892 года он основался в верховьях реки Конды, притоке Оби, впадающей в нее севернее города Тобольска. В верховьях Конды жили манси. С этой народностью Носилов близко познакомился ещё во время своих экспедиций на Северном Урале.
Весьма интересное знакомство завязалось у него в селении Орантурпауль. Здесь он встретился с талантливым мансийским былинником и импровизатором по имени Савва. Писатель часами слушал вещий голос старца, в сказаниях, былинах и песнях которого оживала мансийская старина и поэзия, он тщательно записывал сказанное и спетое Саввой, и его дневники обогатились местным фольклором:
Путешествуя по Северному Уралу и Оби, Носилов не раз подвергался смертельной опасности. Вот короткий эпизод из жизни исследователя.
Летом 1884 года, исследуя проходы через Уральский горный хребет «С Оби на Печору», К. Д. Носилов в плотике, связанном черемуховыми прутьями, на быстрой горной реке Шугор спускался с хребта. Река стремительно несла плот к полноводной Печоре и вдруг — пороги, о существовании которых Носилов не знал. Плотик разметало, вещи утонули, собака отчаянно поплыла к берегу... Еле выкарабкался на берег путешественник...
* * *
В середине 90-х годов прошлого столетия писатель начал строительство дачи на левом берегу Исети, около деревни Боровая, недалеко от Шадринска.
Даче было дано название Находка, по имени бухты в Обской губе. Кстати, моторную лодку свою путешественник назвал «Ямал», а позднее, когда у него появилась яхта, он ей присвоил ямальское название — «Салетта», по речке и мысу, находящимся на этом полуострове.
На книжной полке писателя — труды русских путешественников, справочники по геологии, гидрографии, книги по этнографии, зоологии, ботанике, сочинения А. П. Чехова, Д. Н. Мамина-Сибиряка.
|
Возле дома — плодово-ягодный сад, десятка два ульев. Для пчёл сеялись медоносные растения, цветы. Весь участок дачи был окружён прямоугольником из тополей. Дом выходил окнами на юг, запад и восток, фасад здания смотрел на реку, у берега которой писатель соорудил небольшую пристань. Там стояла сначала моторная лодка «Ямал», а потом «Салетта».
Чуть поодаль небольшая плотина держала пруд, в котором разводили рыбу.
В 90-х годах прошлого столетия научное и писательское внимание К. Д. Носилова надолго приковывается к обскому Северу, в частности к полуострову Ямал.
Этот обширный полуостров привлекал внимание исследователя главным образом тем, что омывался Карским морем, а оно занимало Носилова, как уже сказано, ещё во время жизни его на архипелаге Новая Земля.
Как сообщал И. М. Первушин в письме к О. Е. Клеру, в 1897 году Носилов планировал «описать полуостров Ямал между Обью и Карским морем в естественно-историческом и географическом отношении, чтобы получить ученую степень от Сорбонны».
В письме к историку С. Н. Шубинскому, редактору журнала «Исторический вестник», написанном 26 марта 1902 года, Константин Дмитриевич сообщал, что он располагает материалами по истории «морского пути через полуостров Ямал новгородцев».
О своей поездке на полуостров в 1893 году писатель рассказал в очерке «Из путешествия на полуостров Ямал».7
Исследуя полуостров, Носилов пришел к замечательному открытию. Он нашёл, что судоходная трасса из Обского бассейна в Карское море, а затем Баренцево море, очень длинна, опасна и невыгодна. Стараясь найти кратчайший путь от Оби и Енисея в северные европейские моря, Носилов изучил и водную систему полуострова Ямал. И вот в статье «Результаты поездки Нансена по Карскому морю», опубликованной в газете «Московские ведомости» за 17 и 18 декабря 1913 года, он снова поднимает вопрос о судоходном канале через полуостров Ямал.
Предлагался следующий проект водного пути. Корабли проходят из Баренцева моря в Карское южнее острова Вайгач, через пролив Югорский Шар. Этим проливом в Карское море вливается тёплое течение Гольфстрим, и северное побережье полуострова Югорского освобождается от льда уже в конце июня. Глубина воды вблизи берега для прохода морских судов хорошая. Войдя в пределы Байдарацкой губы, судно направляется к острову Литке. Воды этой губы уже в мае свободны ото льдов под влиянием рек материка, впадающих в неё.
За островами Литке находится, по словам Носилова, прекрасная стоянка для морских судов, где можно перегрузить товары с морских судов на речные. Перегрузку можно производить и в устье реки Юрибей, пересекающей полуостров Ямал. Речные суда, приняв морской груз, направляются по реке Юрибей до озёр Яррото, расположенных в 25 верстах от Обской губы.
«Эти озёра, — пишет К. Д. Носилов, — легко соединить с губой при помощи рек, впадающих в Обскую губу и вершины которых близки от этих озёр, при помощи какого-нибудь пустячного в 5–6 вёрст канала. Воды для этого канала там более чем достаточно; для прорытия же канала нет никаких затруднений, потому что водораздел поднимается над уровнем Обской губы и этих озёр всего на две сажени. При помощи этого маленького канала мы пересекаем полуостров Ямал на широте 68–69°, оставляя всё Карское море к Северу и выходя против Тазовской губы, при помощи которой соединится р. Енисей с Обской губой».
«Достаточно взглянуть на карту, — пишет далее Носилов, — чтобы понять всю выгоду и простоту этого направления и проекта, для которого потребуются такие пустяки затрат, что об этом и говорить даже странно.
Вот в каком направлении нам нужно пробираться к Сибири с Севера, и я, выдвигая этот проект, едва ли ошибусь, что мы к нему неминуемо когда-нибудь направимся, как к единственной надежде осуществить то, что мы хотим сделать через Карское море».
После путешествий по Ямалу Носилов написал ряд литературно-художественных произведений. Это очерки и рассказы «Последние дни самоеда», «Окотетто», «Два дня в полярной тундре», «Полярная весна», «Белая рукавичка», упоминается Ямал и в других произведениях.
Представляют интерес газетные публикации К. Д. Носилова, в которых поднимаются животрепещущие вопросы жизни ямальцев. Так, в статье «Горе Ямала», опубликованной в 1915 году в газете «Новое время», автор рассказал о результатах свирепствовавшей на полуострове эпидемии сибирской язвы, о полуголодной жизни людей. «Беднота такая, — восклицает публицист, — что нет даже шкуры для случайного посетителя чума, чтобы постлать ему чистую постель. И в чумах, вместо прежней зажиточности и опрятности, кажется, одни только вши, которые заменили своим обилием прежних «бессчетных оленей».
А что же правительство? Оно посылает ветеринарные экспедиции, которые занимаются «исследованиями», привозя на полуостров испорченную вакцину. И раньше на полуострове свирепствовали эпидемии, но ненцы спасали свои стада, угоняя их в незараженные места. Теперь же, благодаря «исследованиям» ветеринаров, начальство запрещает перегонять стада из выморочных мест, и олени гибнут сотнями и тысячами».
Обедневший Ямал произвел на писателя удручающее впечатление, и он разуверился в том, что правительство способно поддержать нормальный уровень жизни аборигенов.
1 В. И. Хламов позднее работал врачом в Шадринске.
2 Ю. Курочкин. Рукопись, молчавшая полвека. — «Уральский следопыт», 1968, № 6, стр. 60.
3 Опыты посева хлеба и овощей на Полярном Урале экспедицией Носилова в 1883 и 1884 гг. — «Труды вольного экономического общества», 1885, т. 1, в. 4, стр. 445.
4 К. Д. Носилов. О геологических экскурсиях в Северном Урале. — «Записки Петербургского минералогического общества», т. 22, 1886, стр. 319.
5 К. Носилов. Русская колония и первый храм на Крайнем Севере. — «Прибавления к «Церковным ведомостям», 1892, № 21, стр. 761.
6 Мечты К. Д. Носилова о соединении Обского бассейна с Европейским Севером железной дорогой осуществились в советское время.
7 «Прибавления к «Церковным ведомостям», 1894, № 28, 29, 35.
Часть 1 | Часть 2
