|
В.Н. Иовлева. «Шадринские улицы» |
Улица Михайловская
Называлась улица так от века. Советская власть поменяла все названия улиц. И эта стала называться улицей Коммуны. С 1948 года — улицей Жданова. И только в 1989 году вернулось её исконное имя, данное неспроста, а в честь покровителя города Архистратига Михаила. По православному календарю день нашего небесного покровителя празднуется 21 ноября.
На здании старого военкомата (улица Михайловская, 6) — мемориальная доска. Здесь в 1941 году формировался артиллерийский полк 367 стрелковой дивизии. Отсюда шадринцы уходили на фронт.
Здание по переулку Обороны — старая воинская казарма, свидетель зарождения революционно-агитационной работы среди солдат после событий 1905 года.
Дом №31 — длинный одноэтажный деревянный — бывшее общежитие медицинского училища.
Большой двухэтажный дом №35 принадлежал земскому начальнику П. А. Стефановскому. Его сын Михаил Павлович был женат на Н. Н. Ночвиной после её замужества и вдовства (видела свидетельство о браке: она — вдова чиновника, 19 лет, он — холост, студент, 26 лет). Юрий Михайлович Стефановский, их сын, погиб в Великую Отечественную войну. В доме Стефановских жил одно время Б. Н. Пашков. Угловой дом №36, принадлежавший С. П. Попову, перестроен, но сохранились очень красивые ворота.
Старый деревянный дом №42, рядом со зданием, где размещается редакция газеты «Исеть». Тут жил лексикограф, составитель словаря крестьянского говора Шадринского уезда (тридцать лет он собирал слова), поэт-бытописатель старого Шадринска Никита Петрович Ночвин (1844-1920), с одной из трёх дочерей которого, Ниной Никитичной Стефановской (1896-1972), я была знакома в последние годы её жизни, с 1968 года. В этом доме не однажды бывал Иван Дмитриевич Иванов-Шадр. В 1914 году он был обручён с Ниной Никитичной во Владимирской церкви. Перед этим приходил просить руки Нины у родителей. Вот что рассказали мне родственники Нины — племянница Милица Витальевна и её муж Николай Петрович Киселёвы со слов самой Нины Никитичны о том, как сватал её Шадр: «Пришёл к нам Ванька, разодетый. Я спряталась за дверью. Родители сидят за самоваром. Поздоровался честь-честью, говорит: «Я люблю вашу дочь, отдайте мне её. И хотя у меня нет ни денег, ни славы, но я чувствую в себе силу, у меня будет всё: и деньги, и слава». Никита Петрович: «Мы против тебя ничего не имеем, но ей ещё рано замуж идти, и согласия я не даю». Избалованная дочь-красавица родителей не послушала, но и жениха не дождалась. А вышла замуж сначала за нотариуса Дмитрия Ардашева, который менее чем через год умер от саркомы шеи (по словам Н. Л. Кремлёвой, урождённой Золотуриной, которая была на свадьбе, т.к. училась вместе с Любой Ардашевой; дочь была на 2 года старше мачехи). Потом — за М. П. Стефановского, студента Казанского университета, пианиста, который был убит на гражданской войне. Сохранились его ноты, программы концертов с его участием и даже телеграмма родителей: «Слышали женишься Нине не убивай нас».
|
И вот в начале 1920-х годов Иван Дмитриевич снова был в этом домике. Об этом рассказывала М. В. Киселёва, которая сама тогда видела Шадра, уже известного скульптора. Был он высокий и красивый. Девочка, войдя в комнату с блюдом, слышала, как он говорил Нине Никитичне: «Знаешь, Нина, прошло столько лет, а старая любовь жива». Нина Никитична ошибалась, считая Шадра только «скульптором могильных надгробий». Её афоризм: «Жизнь — сплошная серия ошибок».
На противоположной стороне квартала — старая территория завода полиграфических машин, до войны мотороремонтного завода имени Второй пятилетки, а до конца 1920-х годов — сельскохозяйственные мастерские Молодцова и Селькредсоюза. На этом месте, на солнечной сторонке, второй дом от угла улицы Гагарина был родительский дом Николая Степановича Мосехина, который лично знал и Н. П. Ночвина, и Нину Ночвину молодой, блистающей красотой и обаянием, которая об этой красоте не заботилась и не делала никаких ухищрений — красота её была естественной. Н. С. Мосехин первый стал мне называть старинные дома и рассказывать о старине.
Перейдя улицу Гагарина, бывшую Короткую, видим почти в неприкосновенности памятник промышленного зодчества начала XX века — ликероводочный завод. Надстроен только второй этаж средней части производственного корпуса. В военные и послевоенные годы здесь была табачная фабрика, а до Советской власти — казённые винные склады. Складами они только назывались, по сути, это были водочные государственные заводы. Строились по типовым проектам, и всегда был двухэтажный кирпичный жилой дом для работников. Такой типовой завод был выстроен и в Шадринске.
Здесь в 1917 году был устроен винный погром. По словам И. В. Пашкевича, погром начали солдаты запасного полка, расположенного в новом реальном училище (здание современного педагогического института). Водку тащили ящиками, зацепив поясным ремнём, везли на лошадях. Винокуренный завод Поклевских выпустил спирт в реку.
|
Слева — бывшая Староконная площадь (по располагавшейся рядом в берёзовой роще церкви Флора и Лавра; эти святые считались покровителями лошадей). Сейчас это тенистый сквер, а раньше — зыбучий, но чистый, светлый песок. Конями здесь если и торговали, то очень давно. Более подробно об этой площади — в рассказе об улице Николаевской.
На доме №62 установлена мемориальная доска в честь Героя Советского Союза Г. А. Приходько (1919-1979). Помню необычный пионерский сбор в 1947 году в школе №9, где я училась. В зале был зажжён «костёр» — на полу большая лампа под красным абажуром в форме звезды. Все сидели тесным кружком в полутьме, и Геннадий Андреевич рассказывал о боях за Москву, Орёл, о переправе через Днепр.
За новым зданием городской поликлиники — большой двухэтажный дом №66, деревянный верх к которому надстроен в 1920-е годы. Принадлежал он татарину Абдуллину. Известно, что на Михайловской улице находился татарский молельный дом, — не здесь ли? Это моё предположение, так как дом Абдуллина и в один этаж был не маленький.
На пересечении с улицей Либкнехта (улица Михайловская, №87) — двухэтажное каменное здание, занимаемое поликлинической службой; раньше — детские ясли, до этого детская больница. В конце 1930-х годов здесь был Дом Обороны Осоавиахима, а также — в доме №89, где были учебные классы и квартиры работников (мы тут жили, т.к. отец перед уходом на войну с белофиннами работал начальником). Оба эти дома, жилой и подсобный, принадлежали крендельщику Кондюрину (герою-пограничнику не родня). У него на квартире одно время жил врач В. И. Хламов.
Рядом, с двумя разной ширины окнами, дом №43, перестроенный под жилой из кладовой в 1915 году самим владельцем Ф. Л. Суриковым. Его основной дом №47 был рядом. А теперь эти два дома разделены построенным на усадьбе Сурикова домом №45, т. н. «горкомовским». Фёдор Лукич Суриков — старший сын купца первой гильдии Луки Александровича Сурикова, был женат на учительнице немецкого языка женской гимназии Надежде Лазаревне, урождённой Треуховой из Нижней Салды. Детей они не имели. У Н. Л. Суриковой училась в гимназии моя тётя Т. Н. Иванова. Благодаря урокам своей учительницы, любви и уважения к ней и к предмету, моя тётя тоже стала учителем немецкого языка, работала в 1940-1950 годы в Батурино.
|
Улица Михайловская №51, угловой двухэтажный и флигель рядом №49 принадлежали купцу-хлебнику Воробьёву (Воробьёвский дом), хотя известны ещё другие его хозяева: Серёдкины, Кайгородовы. Во время Великой Отечественной войны жила в этом доме семья генерал-полковника М. С. Шумилова. Он бывал в этом доме после войны, где-то в 1959 году, и ходил на рыбалку с одним из жильцов. Известно, что в Шадринске жил отец Шумилова у второго своего сына Дмитрия, бухгалтера ликёро-водочного завода (на углу улиц Советской и Урицкого, но там дома снесены).
Напротив — в деревянном зелёном двухэтажном доме (ул. Михайловская, 70), будучи в Шадринске, останавливался Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк (1852-1912). Дом принадлежал Никите Пантелееву, который держал ямщину (перевозка людей) и был сам классным ямщиком. В одноэтажном доме рядом по улице Михайловской №68 жили ямщики (общежитие), а конюшни с лошадьми (до 200) занимали чуть не весь квартал внутри. Известно много рассказов старожилов о Пантелееве. И как он был в театре однажды, заснул, да как гаркнет на весь зал; и как мог телегу с грузом поднять; и как возил пермского губернатора с адъютантом на ярмарку в Кресты, что доверили только лично самому Никите Матвеевичу, предупредив, чтобы «культурно, без сильных выражений». Где там: «Держись! Шары стрясу!» — И ничего. Губернатор остался доволен, видно любил быструю езду!
Д. Н. Мамин-Сибиряк бывал в Шадринске не один раз и в этом доме своего приятеля-ямщика гостил неоднократно. Никиту Пантелеева он изобразил в одном из своих произведений (в каком?).
Улица Михайловская №53, полукаменный двухэтажный дом с украшением наличников — дом Клюева, зятя и доверенного по торговле Мокеева (закупка товаров в Москве и других городах). Рядом двухэтажный каменный дом №55 (и дом во дворе, где был горкомхоз и много перебывало других учреждений), принадлежал купцу Фёдору Жирякову (крупная торговля скотом, Жиряковы были основными поставщиками фирме братьев Крестовниковых). Фёдор Николаевич Жиряков был женат на сестре Вагина, Афанасии Тимофеевне, а дочери их были замужем: Александра — за Лещёвым, Антонина — за Татнёвым, у которого был красивый каменный одноэтажный магазин с двумя подвалами, построенный года за 3-4 до революции. Магазин этот был возле кинотеатра «Родина». Дальше деревянный одноэтажный дом, большой с украшениями окон, принадлежал О. А. Ушковой.
|
Каменное здание школы, построенное Фетисовыми (№59), бывшая учительская семинария с 1914 года, потом начальная школа №1, ныне — дом работников просвещения. Директором семинарии в 1918 году стал большевик Викторин Фёдорович Громов, впоследствии расстрелянный белыми. Третий курс учащихся семинарии, предпоследний, чуть ли не в полном составе записался в 1918 году в Красную Армию, в 4-й Уральский полк. Группу семинаристов, в том числе Фёдора Манойлова из Бродокалмака (кстати, он был участником спектаклей, есть такой снимок), Сергея Иовлева, Ферапонта Мехоношина (его брат Диодор учился на 4-м курсе — он остался заканчивать семинарию), отдельным отрядом человек в триста отправили на дутовский фронт. Но они попали в бой с чехами под Самарой, где погиб Федя Манойлов.
С. И. Иовлев (1899-1979) говорил мне о встрече на финском фронте в декабре 1939 года с М. С. Шумиловым, который в должности командующего приезжал на командный пункт полка и рассказывал об Испании, где он воевал. И не распознал по говору, что земляки, оба из 4-го Уральского полка, из Шадринска.
Наверху складского здания №61, с малюсенькими окошечками — помещение бывшей белошвейной мастерской Соломона Моисеевича Зеликмана, где шили и вышивали особо тонкие работы. Там работала мать Н. Д. Мелентьевой, готовила для швей обед и пекла хлебы. А внизу он сам жил. Рядом была булочная Павлова.
На углу улиц Комсомольской и Михайловской в деревянном (уже снесённом) одноэтажном доме с великолепной отделкой, принадлежавшем Ушковым, снимал магазин колбасник немец Генрих Миллер, потом Юлиус Гейдук. Двор ещё был тут заезжий. А в XIX веке жила семья Новокович, о которой чуть позже. Ну, зачем сломали этот дом? Сейчас тут ничего — чахлый скверик... Я помню этот дом в войну, сюда я ходила за обедом (вход со двора). Большущая очередь всегда была в столовую, я даже могу вспомнить лица некоторых людей. И тащила потом жидкие щи, что-то на второе, компот или чаще белый и розовый напиток на сахарине — суфле. В корзинке, через весь город, к элеватору — там мы жили. Я ещё не ходила в школу.
Теперь возвратимся назад, на противоположную сторону этого квартала. Дом №72, где был кожный диспансер, а раньше — детская амбулатория, и рядом по улице Луначарского каменный жилой дом и двухэтажный склад — это была усадьба с садом и беседкой, принадлежавшая промышленнику А. О. Машукову. Имел он на Исети свою мельницу (теперь — хлебокомбината), кондитерскую фабрику и магазины, булочную и кондитерскую. Рядом по улице Михайловской, в снесённом, таком же, как у Машукова, деревянном доме, где был с 1927 года детсад «Искорка», жила семья Емельянова, магазин которого (сейчас воинское ателье) был на одной усадьбе с домом. Был и сад. В магазине готового платья и мануфактуры торгового дома Емельяновых производился и приём заказов на верхнее платье, тут работал лучший в городе портной (никак не могла дознаться, кто). Магазин сверкал огромными по тому времени оконными витринами цельного богемского стекла, называли его тогда «бемским». После революции здесь был клуб Союза пищевиков, называемый спортклубом, с танцевальным залом.
В длинном двухэтажном здании на углу улицы Михайловской была городская управа и общественный банк Пономарёва. Банк учредили в Шадринске в 1863 году на средства, завещанные Дмитрием Дмитриевичем Пономарёвым — бывшим крестьянским сыном из Далматово, надворным советником и кавалером, владельцем многих заводов, удостоенным упокоиться в Александро-Невской лавре. Директорами банка выбирались на сроки именитые купцы, последним из них был Н. А. Донских с 1884 года и оставшийся в этой должности в первые советские годы. При нём банк выдержал конкуренцию со всеми другими банками: отделениями Сибирского, Волжско-Камского и др. Внизу этого здания находились магазины Букина, Орлова, Фёдорова и 1-я образцовая школа.
Слышала от М. В. Киселёвой, что её тётя — Клавдия Никитична Ночвина (она её называла Канечка), старшая дочь Н. П. Ночвина, служила в городской управе и была первой женщиной в Шадринске, научившейся печатать на машинке. И добавила: «И мама моя умела печатать» (другая дочь Н. П. Ночвина — Ольга Никитична Скачкова). В краеведческом музее имеется пишущая машинка «Фей-Шелес». В 1918 году она была передана из городской управы в один из отделов Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. Наверное, на ней и печатала Клавдия Никитична.
Здесь уместно будет сказать, что город Шадринск был городом богатым, имевшим большие средства, свои промышленные заведения, склады товаров, магазины. Большинство зданий магазинов было казённым, купеческими были только товары. Шадринск был городом хлебным. Это страшные неурожайные годы (1911, 1921) несли нужду и смерть простым людям, крестьянам и городским труженикам, и то здесь были таковыми в большинстве беженцы из других мест, с Поволжья и пр. Старшее поколение помнит, как люди умирали прямо на улицах, в канавах возле домов — их уже не спасало подаяние Христа ради. Потом спецподводы подбирали умерших и отвозили прямо на кладбище в готовые ямы. Мама рассказывала, что в 1921 году её отец, мой дедушка, продал флигель за 40 пудов пшеницы (дом №78 по улице Красноармейской, а сюда он перевезён с Михайловской, где здание районной администрации).
|
Продолжаю о здании городской управы. Этот дом в прошлом веке принадлежал Игнатию Фетисову, потом его родственнику Фёдору Васильевичу Степовому, который управлял имением Протопопова в Боровом. Степовой женился на младшей из шести дочерей Новоковича, жившего напротив в доме Ушкова-Миллера. И уже их, Таисьи Панкратьевны и Фёдора Васильевича Степовых, дочери были замужем: Надежда за Ар-гентовским, Ольга за Визгиным. А сама Т. П. Степовая, овдовев, вышла за юриста Степана Лукича Силина, частного поверенного Поклевских.
В здании городской управы была с 1911 года первая телефонная станция на 100 абонентов. А потом — во дворе усадьбы Сурикова. В 1918 году в здании городской управы создавались Союз военнопленных-интернационалистов и отделение социал-демократической партии иностранных рабочих и крестьян Урала. С этим же зданием связано открытие в Шадринске в 1909 году Гоголевского училища в честь столетней годовщины Н. В. Гоголя. Во время Великой Отечественной войны здесь был штаб Тамбовского кавалерийского училища.
Усадьба Луки Сурикова (Суриков, как говорил К. Н. Донских, — это Луковников в романе Мамина-Сибиряка «Хлеб«) — теперь станция скорой помощи и государственный архив г. Шадринска. Угловой дом купца первой гильдии Луки Сурикова построен в 1875 году на месте Фетисовых. Лука Александрович Суриков был женат на Екатерине Ивановне, урождённой Кореневой. Их дети: сыновья Фёдор, Евсей, Ерос. Сергей (умер в Новосибирске от тифа в 1920 году), Василий (убит на Первой мировой войне), Пётр (умер в Москве), Дмитрий (был душевнобольным, умер в Шадринске в 1970-х годах), дочь Анисья (по мужу Юкляевская). О них писал их родственник, внучатый племянник В. К. Коренев (1910-1996), сын архитектора.
Здание физкультурного колледжа (№76) образовано перестройкой из двух отдельных. Дом рядом с магазином «Спорттовары» имел парадный вход и веранду с цветными стёклами. Купил его Василий Яковлевич Мокеев у Ильи Павловича Малюги, одного из выборных директоров общественного банка им. Д. Д. Пономарёва. Магазин был огромным, из четырёх отделений. Там было всё, достаточно почитать рекламные объявления того времени. Мокеев, городской голова, вставал раненько, в четыре часа летом, и на поданной ему лошадке объезжал городские улицы, когда и пешком ходил. Смотрел, в порядке ли заборы, канавки и мостики. Если замечал что, посылал из тюрьмы людей поправить, а хозяину — счёт. Кроме того, жертвовал деньги на Реальное училище (сейчас школа №10) и на постройку железной дороги. Прошли с Лещёвым весь участок пути пешком, намечая выгоднейший маршрут. Так А. Д. Губин говорил.
А до магазина Мокеева была на углу улицы Михайловской маленькая лавочка Галеева, торговца сухофруктами. В 1930-х годах в помещении магазина Мокеева был клуб имени В. И. Ленина фабрики «Красный октябрь».
Дом с аркой, каменный мешок, бывший сначала Зота Черепанова, а потом Вагина. Это жилой дом и свечной завод — делали восковые свечи на всю Сибирь. Впоследствии это дом Ольги Алексеевны Ушковой, сестры жены Вагина Надежды, которую он убил (рассказ Мамина-Сибиряка «Зверство«). Оправданный судом, переписал всё на свояченицу, а сам сгорел в большом пожаре после 1886 года. Сейчас в этом здании физкультурный колледж, а раньше был финансовый техникум, в 1920-е гг. — женская гимназия. В Великую Отечественную войну некоторое время — интернат детей, эвакуированных из Москвы и Ленинграда. Шадринцы усыновили несколько сот детей, чьи родители погибли.
Дом на углу улиц Р. Люксембург и Михайловской (№80), где прокуратура, принадлежал ранее Пиликину и Луковкину. В 1993-1994 годах к нему сделан, и очень удачно, пристрой второй половины дома.
Но вернёмся назад к дому Сурикова. Рядом с ним деревянный дом №67 на 5 окон Анны Васильевны Колобовой. А до неё — Акулины Пименовны Кобызевой. Здесь жил, будучи в нашем городе, Николай Дмитриевич Томин, герой гражданской войны. А рядом, в доме №69, жил поляк доктор Д. И. Михальский, член врачебного совета, учреждённого И. И. Моллесоном. Михальский — это тот самый, который деньги Папе Римскому завещал. На кладбище есть памятник его молодой жене пани Ядвиге. Здесь примерно до 1914 года жила семья В. И. Боброва. А последним владельцем был купец Г. Л. Кривошеий, имевший магазин «Вина, бакалея и колониальные товары». В годы Великой Отечественной войны в этом доме находился городской комитет комсомола; долгие годы здесь была редакция газеты «Шадринский рабочий».
Дальше до конца квартала был большой сад (липы, сирень, берёзы), и в нём — здание театра О. А. Ушковой. Здесь выступала театральная труппа С. Г. Бабош-Королёва с женой и другие артисты-гастролёры. В саду гуляли и кричали павлины. Ключ от калитки сада был у Алёши Ушкова, которого все считали «блаженным». Пермский губернатор, приезжая, останавливался у Амплея Гавриловича Ушкова, — тогда давался «Белый бал» (по словам М. И. Вискуновой-Зверевой).
В наше время, пока на этом месте не были построены детские сады, здесь была площадка для танцев перед сеансами в кинотеатре «Октябрь». Здесь можно было, придя пораньше в кино, отдохнуть на тенистых цветущих аллеях, куда был вход только по билетам на кинокартины. Директором кинотеатра «Октябрь» долгие годы была Алевтина Максимовна Сереброва, урождённая Злодеева (1900-1995). Её знали все. Родилась в селе Мингали, была воспитанницей трудовой коммуны. В Шадринске окончила школу второй ступени, работала библиотекарем, учительницей. В 1936 году была в Москве на совещании библиотекарей-отличников и встречалась с Н. К. Крупской. Имела хороший природный голос (контральто), прошла школу пения в кружке М. Н. Гоглевой-Картамышевой. В военные годы, как член партии была направлена пропагандистом-политруком в эвакогоспиталь №3108 (в Советской больнице). Об А. М. Серебровой писал Л. П. Осинцев: «светлая личность, яркий представитель советской культуры сталинских времён». (Осинцев Л. П. Репортаж из тридцать шестого года. // Шадринский рабочий. — 1985. — 30 августа.)
Наискосок через дорогу, на месте здания районной администрации, был каменный одноэтажный дом с тополями, где жил заслуженный врач РСФСР, хирург, первый в Шадринске сделавший операцию на сердце, Николай Владимирович Рысь (1897-1965). Он создал курсы по переливанию крови. Раньше этот дом принадлежал О. А. Ушковой. Потом — Пчёлкиным (шорный, кожевенный товар, обувь). А. С. Пчёлкин, член городской управы, занимался доставкой оборудования для строящейся электростанции в 1916 году. Это был дед учительниц Марии Анатольевны Соколовой и Зои Анатольевны Пчёлкиной.
Дом №88, где сейчас интернат спецшколы №16 (до этого школа слепых), имеет богатую декоративную отделку веранды во дворе. Принадлежал Л. А. Гусевой (кожевенный товар). На всём этом квартале жили в основном кожевенники и обувщики. Так, напротив — двухэтажный каменный особняк Сартакова, переделанный из подсобного строения (№73). У Сартакова ещё был большой деревянный одноэтажный жилой дом рядом, снесённый под пятиэтажное здание общежития финансового техникума. В военные и послевоенные годы в нём были Дом пионеров и музыкальная школа, открытая в 1944 году стараниями Татьяны Васильевны Бобровой. А флигель во дворе №71 построил после Великой Отечественной войны Лазутин из ШГПИ.
Женой Николая Ивановича Сартакова была Анна Афанасьевна, дочери: Зоя, Ольга, Нина, Мария. Ольга вышла замуж за врача-фтизиатра Н. Г. Буткина, Мария — за Георгия Маркова. Обувной магазин Сартаковых был на Михайловской площади, напротив городской управы, в каменном корпусе, рядом с магазинами Донских и Моисеевых.
|
Угловой двухэтажный каменный дом по улице Володарского (№17) — бывшая кожгалантерейная фабрика. До неё — мастерская музыкальных инструментов. Дом перестроен, увеличен, он был небольшой, имел мезонин с балконом, и походил на дом Е. Мальцева, что на углу улиц Люксембург и Октябрьской, в квартале телефонного завода. Принадлежал поляку Александру Матвеевичу Карны, имевшему магазин школьно-письменных принадлежностей и игрушек. Вход с парадного крыльца. В доме Карны жил высланный поляк доктор Баграцевич, он сгорел, как-то поджёг сам себя. Со двора к дому была пристроена фотомастерская Суханова. Вот что писала газета «Исеть» 15 апреля 1914 года: «В скором времени фотограф А. Л. Суханов выпускает в продажу открытки с портретом и картинами Ф. А. Бронникова, находящимися в Шадринске, Москве и Петербурге». Интересно, были ли они выпущены? У Суханова ретушёром работала Ольга Львовна Савицкая, имевшая впоследствии свою фотомастерскую на Московской улице.
В низком доме напротив Карны — розлив вина от Поклевских. Позже — мастерская шорника Поспелова.
Реальное училище, построенное в 1907 году на средства В. Я. Мокеева. Это было мужское 7-классное училище для состоятельных учеников (после 3-х классного начального), с уклоном в естественные науки. Директором училища был Иван Гаврилович Пактовский. Жил он в доме П. А. Павлова. В 1928 году в здании реального училища открылся агропедтехникум, где в 1930-1931 учебном году училась Ксения Александровна Некрасова (1912-1957), самобытный поэт, творчество которой продолжает изучаться. Талант её признавали и ценили А. Фадеев, Н. Асеев, Ю. Олеша, С. Щипачёв, М. Светлов, М. Пришвин, А. Н. Толстой. Ярослав Смеляков посвятил её памяти стихотворение. Сборники стихов Ксении Некрасовой: «Мои стихи» (1976), «Судьба» (1981), «Я часть Руси» (1986). Последний сборник подготовил к печати шадринец В. П. Тимофеев. Он же автор статьи о поэтессе в этом сборнике. Потом в этом здании был учительский институт, затем — педагогический (до перевода в Курган). В годы Отечественной войны — четвёртое отделение эвакогоспиталя №1726. Сейчас здесь средняя школа №10.
Двухэтажный дом с беседкой в саду рядом со зданием реального училища принадлежал Лисьих. Рядом с Лисьих 2-х этажный дом когда-то принадлежал Зарубину.
Дом №85 — Ивана Ивановича Куликова, торговавшего в мазовском ряду (по улице Октябрьской) мануфактурой. Одно время его магазин был на Михайловской площади. Сын Куликовых Леонид, как и Андриан Моисеев, «играл в социалистов». Он даже носил красную рубашку, участвовал в уездном съезде фронтовиков в июне 1918 года. Куликовы уехали в Москву.
Во дворе дома художника П. А. Павлова (№87, перед единоверческой церковью) была иконостасная мастерская — работы по дереву, рамы и пр., а в советские годы МИС (машинно-истребительная станция), где работал Иван Михайлович Махнёв, отец О. И. Ляпушкиной.
Напротив — комбинат бытового обслуживания (№100), бывший дом Подрезова.
В следующем квартале на несолнечной стороне, на углу улицы Уральской стоял дом священника Серебренникова (тут жили учителя Яровские).
Дом рядом принадлежал семье ветеринарного врача П. В. Аргентовского, который занимался коневодством и садоводством, был тесно связан с природой нашего края и привил любовь к природе всей своей семье. И сам Аргентовский, и его родственник М. Г. Визгин развели сады-дендрарии. Сыновья, особенно Юрий Павлович, совершали близкие и дальние экспедиции по изучению археологических и минералогических тайн родного края. Все находки были переданы в Свердловский и Шадринский краеведческие музеи. Ю. П. Аргентовский — геолог, археолог, пианист. Работал в 1930-х годах в Доме пионеров. Репрессирован и погиб в 1937 году. Одно время после Аргентовских тут были «номера» Самойлова (гостиница). И ещё тут жил Н. В. Рысь, известный хирург. В доме Аргентовских была станции переливания крови, до неё — Дом ребёнка, а в Великую Отечественную войну — детский сад им. Дзержинского. На месте нового здания станции переливания крови, также в снесённом доме, жила семья Николая Андреевича Кнутарева, одного из первых комсомольцев, участника первого съезда шадринского комсомола в 1919 году. Теперь часть этого квартала занимает новое здание милиции.
Угловой дом №16 (по улице 4-го Уральского полка) на противоположной стороне квартала принадлежал Мурашову. Рядом с ним (улица Михайловская, №89) — учителю женской гимназии В. П. Богоявленскому, после него — рыбнику Саунину. Дом №91 с магазином (сейчас «Охоттовары») принадлежал Петрову, торговавшему пряниками и конфетами. Дом №93 — Хоршева.
Перейдя улицу Разина, видим красивый деревянный особняк Пахомова, зятя Мокеева (№118, «Мокеевский дом»), в одном из флигелей которого доживал и умер В. Я. Мокеев.
На этом квартале жили-были: в кирпичном одноэтажном доме Вешкурцевы, далее — Пеняжины, здесь в последние свои годы жил врач-отоларинголог Г. К. Архангельский. Далее дом Растопчина. В ныне снесённом доме, третьем от Площадной улицы, жила многочисленная семья мокеевского приказчика Василия Афанасьевича Комарова и его супруги Клавдии Алексеевны, урождённой Прусовой. Их младшая дочь А. В. Соколова передала в краеведческий музей старинные большеформатные фотографии служащих фирмы Мокеева, закладки клуба приказчиков и др. Рядом с ними был дом Горбунова, который тоже служил у Мокеева.
|
Дом №113, внутри двора за заборами, покупали ещё до германской войны Бурдины, Николай Иванович и Анна Семёновна. Очень понравилась им весёлая усадьба с лужайкой, обсаженной вязами. Приехали они из Песчанки. Н. И. Бурдин был приказчиком у Мокеева; в 1914 году был взят на войну, служил в Петрограде, где и встретил Октябрьский переворот 1917 года. Вернувшись в Шадринск, был арестован белыми и попал в тюрьму за революционную деятельность. Когда 4 августа 1919 года арестованных стали убивать в бору на Канаше, рубить шашками, четверо или пятеро остались живы. После того, как белогвардейцы ушли, они кое-как добрались до будки стрелочника, хотели напиться, но тот их выдал белым. Николая Ивановича узнали только по меткам на белье и похоронили на Воскресенском кладбище, не на площади.
На чердаке дома находилось очень много старинных книг, писем, газет и журналов. Дом этот сгорел и на его месте — новый жилой дом и новые хозяева. По архивным документам получается, что на этом квартале улицы Михайловской между домами Хоршева и Кирпичникова по списку дворовых и усадебных мест 1896 года записан Михаил Фёдорович Кельдюшев. В Шадринске — с 1863 года, умер в 1899 году. Пионер садоводства в Зауралье, основатель городского сада. И я предположительно считала домом Кельдюшева дом Бурдиных, но это было ошибкой. На мою статью «Был Шадринск зелёным» откликнулись Мотыгины, соседи Бурдиных. Это в их доме жил шадринский садовод (в доме №117). Михаил Фёдорович Кельдюшев развёл также плодово-ягодный промышленный сад за городом, большие тополя за спиртзаводом окружали его. Тополя и теперь растут. Тополя из сада М. Ф. Кельдюшева растут и в бывшей усадьбе К. Д. Носилова (дача «Находка»).
В угловом доме за Мотыгиными жил Кирпичников, принимавший участие в революционных событиях. На северо-восточном углу Михайловской и Урицкого жили Васильевы. А напротив их, на юго-восточном углу, Михайловская, 132 — первый мастер спорта в Зауралье, чемпион СССР 1951 г. по велосипеду Фёдор Афанасьевич Земеров.
Раньше Михайловская улица кончалась на пересечении с улицей Ильинской. Сейчас — это улица Щёткина, названная в честь Александра Константиновича Щёткина, раненного в бою за Далматово 11 июля 1918 года, когда он командовал ротой 4-го Уральского полка. Щёткин умер от заражения крови. Был он сыном рабочего-кровельщика и жил на этой улице.
За городской больницей №1 (бывшей Земской, бывшей Советской) улица Михайловская заканчивается производственными зданиями фабрик и заводов, физкультурным комплексом «Олимп» и на реке Канаш — старинным кирпичным зданием. В последнем, начиная с прошлого века, был винный завод Виноградовой и Седунова, мельница Н. Я. Груздева, мельница Потребсоюза, спичечная фабрика (сгорела) и мясокомбинат. Здесь Михайловская улица переходит в улицу Первомайскую.
1994 г., 2002 г. [С. 42-59]
